В Москве простились с Эдуардом Сагалаевым
В Москве на Троекуровском кладбище прошло прощание с Эдуардом Сагалаевым. Журналист и медиаменеджер умер на 77-м году жизни 13 мая. Уход Эдуарда Михайловича — потеря для российской медиасферы абсолютно невосполнимая. Неутомимый экспериментатор, он всегда демонстрировал потрясающее жизнелюбие и неиссякаемую фантазию, которые порождали проекты, завоевывающие сердца телезрителей.
Генеральный директор Международной медиагруппы «Россия сегодня» Дмитрий Киселев (слева на первом плане) и генеральный директор Первого канала Константин Эрнст (справа на первом плане) перед церемонией прощания с президентом Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуардом Сагалаевым, в похоронном доме «Троекурово». Эдуард Сагалаев умер 13 мая на 77-м году жизни.На прощание пришли близкие, друзья, коллеги, ученики. Они вспомнили, каким был Эдуард Михайлович. Председатель Союза журналистов России отметил, что Сагалаев войдет в учебники по дисциплине в вузах. «
"В те времена, когда он командовал телевидением, начались перемены. Впервые не дикторы, а ведущие стали вести новости. Появилась новая, уникальная команда — Телевизионная служба новостей, я в ней тоже работал. Он давал уникальные возможности для творчества, самовыражения и юмора. Конечно, вспоминаются программы "Взгляд", "12 этаж", которые он вел. Сагалаев много сделал и как организатор телевидения: и Первого канала, и ВГТРК", — отметил Соловьев.
Ведущий программы «Вести недели», гендиректор МИА «Россия сегодня» отметил, что с приходом Сагалаева на телевидение оно кардинально поменялось. «
"Эдуард Михайлович поставил высокую планку и сам отвечал на те вызовы, которое ставило время, потому что не было точки опоры. То телевидение, которое он сам создавал и вводил новых людей, давая им свободу, и стало теми точками опоры. ТВ шло впереди общества, оно было единственной живой трибуной, а Сагалаев ввел в него прямой эфир. Он был смелым и с блеском выдержал ответственность. Многие мэтры современного телевидения вышли из его шинели, можно так сказать", — сказал Киселев.
Журналист, телеведущая Кира Прошутинская перед церемонией прощания с Эдуардом Сагалаевым, в похоронном доме "Троекурово".
Гендиректор ОТР назвал Сагалаева выдающимся человеком. «
"Вокруг него было поле принципиальности, борьбы, мужества. Это он даровал своим ученикам. Нужно было иметь огромное мужество, чтобы на ТВ появились "12 этаж", "Взгляд", новое "Время", — сказал Игнатенко.
Советская и российская ведущая вспомнила о его даре руководителя. «
"Уходят лучшие люди. Он был одним из немногих начальников, которые ценили талант. Эдуард Михайлович был настолько эмоционален, что меня иногда удивляло, как он вообще может договариваться с руководством. При том что он был ранимым. Царствие ему Небесное, он это заслужил", – подчеркнула Прошутинская.
Новатор и экспериментатор: начало Сагалаева на ТВЕго приход в редакцию программ для молодежи был, казалось, предопределен: советскому телевидению 70-х были необходимы яркие личности, которые смогут создавать новые форматы (хотя в те времена и слова-то такого не употребляли). И Сагалаев берется за дело с мощной энергией.
Появляется цикл «Наша биография», который он создает вместе с Анатолием Лысенко, на многие годы ставшим не только его соратником, но и близким другом, и Галиной Шерговой. Задача трудная, но безумно интересная — создать к 60-летию Октябрьской революции цикл из 60 документальных фильмов — по одному на каждый год.Сегодня, наверное, никто бы за подобное дело не взялся — или как минимум запросил бы у канала фантастические бюджеты. А молодые телевизионщики 70-х просто захотели — и сделали, и более того — экспериментировали не только с содержанием, но и формой: дробили кадр, накладывали изображение. Сегодня эти приемы кажутся нам привычными, а в 70-е годы были абсолютным новаторством.Новые песни и «Взгляд» на ТВ: советские СМИ 80-хИ при этом Эдуард Сагалев не ограничивал себя телевидением: он был журналистом широкого профиля, истинным медийщиком, как сказали бы сегодня: в начале 80-х он возглавил радиостанцию «Юность» — и его программы с удовольствием слушала советская молодежь. Там поднимались не только актуальные социальные темы, но и порой звучала новая музыка, ради которой программы даже записывались на магнитофоны — где еще в советском эфире ты услышишь модные новинки?
Именно он придумал название для телепередачи, которая на долгие годы стала символом новой яркой и провокативной журналистики. «Взгляд» — коротко, понятно и символично: сам Сагалаев оставался по большей части за кадром, а любимцами аудитории стали новые звезды — Александр Любимов, Владислав Листьев, Александр Политковский. Они задавали новые стандарты общения, ведения эфира, интервью — но за своими спинами они всегда ощущали «старших товарищей», которые готовы были поддержать и помочь, и Сагалаев был одним из них.Глава Союза журналистов: СМИ в новой РоссииЕдинственный раз, когда он пожалел о собственном карьерном решении, — так это когда в 1991 году согласился возглавить Союз журналистов СССР . «Бес попутал», как признавался сам Эдуард Михайлович. СССР прекращал свое существование, и Союз журналистов огромной страны уходил вместе с ним, и даже ему было его не удержать — так что Сагалаев вернулся на телевидение и долгие годы входил в руководство телегигантов: его опыт и умение видеть развитие медийного мира, безусловно, ценились коллегами.
В конце 90-х он создает Московскую независимую вещательную корпорацию, но здесь вступает в управленческую борьбу с Борисом Березовским — и журналист проигрывает в подковерной борьбе бизнесмену. Сагалаеву хочется, чтобы корпорация создавала семейные и развлекательные телепрограммы, олигарх напирает на политику и рекламу. Эдуард Сагалаев в итоге просто «уходит в тень», понимая, что какие-то новые коммерческие игры — это не то, чем он хочет заниматься.
Он снова занимается теледокументалистикой, создает передачу «Мистические путешествия», а затем — на канале «Психология 21» запускает собственную программу «Мудрость идиота, или Энциклопедия ошибок Эдуарда Сагалаева». Самоирония — это верный признак мудреца, каким ушедший мэтр и был: он ни разу не становился в позу всезнающего бонзы, а, напротив, не чурался рассказов о каких-то собственных просчетах, что было куда ценнее. Меньше всего он хотел «забронзоветь» или превратиться в «живую легенду».